Факты истории Увельского района

С приходом большевиков к власти, в России стал насаждаться атеизм: церковь отделили от государства, школу от церкви, стало изыматься церковное имущество, начались гонения церковных служителей. Партия проводила политику полного отказа от религии (зачем нужен конкурент в овладении умами людей!), и, конечно же, настоящий коммунист должен был непременно отказаться от веры. Многовековые традиции, связанные с верой, стали рушиться в одночасье.

Пропаганда атеизма в тот период была очень активной как на всесоюзном уровне, так и на местах. Антирелигиозная пропаганда стала частью культурной и политико-просветительной работы партии, комсомола, профсоюзов, и советской власти (о чём свидетельствуют партийные документы, пестрящие названиями многочисленных комитетов, организаций и т.п.). В деревне антирелигиозная пропаганда в первую очередь строилась на распространении естествознания и отказа от суеверий, а также, распространения новых порядков и традиций, таких как, например, не церковный, а гражданский брак [Ф. 170 Оп. 1 Д. 334 Л. 29 – 30]. Тов. Петров был одним из первых коммунистов Хомутининской ячейки, заключивший гражданский брак [Ф. 229 Оп. 1 Д. 118 Л. 41].

Ещё один метод антирелигиозного воздействия описан в воспоминаниях С.Н. Данетова. Это метод, как мы его назвали, «доказательства опытным путём» того, что Бога нет. Во все времена в православии считалось большим грехом работать в праздничные дни. В 1929 году молодежь только что образованной коммуны «Батрак» приняла решение начать первую пахоту 5 мая, в день, который, по словам автора «был самый большой религиозный праздник – пасха». Убирать урожай осенью коммунары «начали с первой посевной полосы, что в первый день пасхи пахали, урожай на ней был исключительный хорош, хотя верующие кликуши и пророчили нам, что бог нас покарает за работу в пасху и пламенем выжжит наши хлеба…» [6].

Какие после этого нужны были дополнительные доказательства?!

В Увельском районе с 20-х годов активно стали создаваться антирелигиозные организации, распространяться соответствующие газеты, книги, проводились разъяснительные беседы, курсы.

В то время большой популярностью пользовалась организация «Союз Безбожников», действовавшая в стране и, конечно, в Увельском районе. На её плечи была возложены главные задачи в деле проведения антирелигиозной пропаганды. Даже такие, как создание «ячеек безбожников из татаро-башкир» [Ф. 170 Оп. 1 Д. 334 Л. 32], хотя подавляющее большинство района составляли русские. Действовала и газета с похожим названием – «Безбожник». Анализируя протоколы чисток, с уверенностью можно сказать о том, что это была одной из самых читаемых коммунистами газет в районе.

Если составить рейтинг наиболее часто встречающихся вопросов в протоколах чисток, то вопросы, относящиеся к религии, будут в первой тройке. Связано это с тем, что в сельской местности ещё сильно было религиозное мироощущение. Но за религиозные убеждения коммунист мог лишиться членства в партии. Пименов И.Б. – коммунист Мордвиновской ячейки был исключён из партии за то, «что был в церкви». Своё «деяние» он прокомментировал так: «виновным себя не считаю, ввиду того, что я зашёл в церковь и сейчас же вышел» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 118 Л. 12]. 

Партийным людям «опасно» было в то время иметь родственников, сохраняющих прежнее  отношение к церкви, исключить могли и за это.

Корабельникова Александра Константиновна, когда хоронила дедушку, ходила в церковь, это было в 1928 г., за что была переведена из кандидатов партии в сочувствующие. «КОРАБЕЛЬНИКОВА А.К. элементарно – политически неграмотная, не знает: почему коммунисты не верят в бога» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 109 – 110, 125]. «Где Ваш отец? Отв. В 1923 г. работал дьяконем. В 1930 г. состоял в колхозе, в настоящее время живет на иждевении брата. В 1924 г. отец отрекся от службы дьякона, через газету. Отец был лишен гражданских прав, но в настоящее время восстановлен» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 290 – 291].

Партиец должен был не только сам избавиться от религиозности, но и перевоспитать свою семью. Как видно из протоколов, сделать это удавалось далеко не многим: «Вопрос. Отношение к религии. Ответ. Не верю, но иконы есть, потомучто сестра молится, не успел перевоспитать»; «В. Как насчет религии. О. Иконы есть, но жена никак не соглашается их убрать» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 118 Л. 30; 80]; «Есть ли в доме иконы? Отв. Есть икона у жены. Реплика жены: Это у меня иконы, что он бить что – ли меня будет если я не хочi их убирать» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 24 – 25]; «Имеются ли иконы дома? Отв. У жены стоит икона у меня в комнате нет. 14 лет и перевоспитываю, она не слушает. Детей крестила? Отв. Жена крестила первого» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 107 – 108]; «Что заставило вас бросить жену. – Её религиозность и нежелание ехать со мной» [Ф. 229. Оп. 1. Д. 119. Л.152].

Встречаются и курьёзные ответы на вопросы, связанные с религией. Приведём фрагмент одной стенограммы по чистке партии: «Не ходит ли ваша жена на клирос петь. – Я не замечал, разве без меня». В  прениях: «Васильченко: В семейном быту есть непорядки, его жена до сего времени ещё ходит петь в церковь, а приходя зажигает лампаду она бывш. жена офицера. Грязнова: Я жена не офицера, а пастуха, я ранее пела на клиросе не потому, что религиозна, а лишь люблю пение, давно не пою и я совершенно в религию не верю» [Ф.229. Оп.1. Д.119. Л. 119 – 120]. Вот так вот – всего лишь «люблю пение»! Но правда ли это, проверить невозможно. А предполагать можно разное, но, не забывая о том, что вся эта «беседа», происходила на виду у всего села, да в условиях безраздельно господствовавшей советской власти. «Поди тут разберись!» – воскликнем вслед за увельскими крестьянами.

Очень яркой и показательной является чистка Есипенко Христины Яковлевны. Она была послушницей при Троицком женском монастыре 11 лет. Вступила туда она по настоянию отца. «В 1917 г. ко мне в монастырь приехал мой брат большевик, который доказал мне вредность монастыря, откуда я и вышла в 17 году» – рассказала Христина Яковлевна во время чистки. В 1932 году стала членом ВКП(б), отреклась от веры, по крайней мере, так она говорит, но до 1926 года крестила своих детей. В постановлении об исключении Есипенко Х.Я.  из партии как «классово чуждого элемента, обманным путем пробравшегося в партию», причиной указывается «скрытие от партии своего многолетнего пребывания в монастыре» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 126 Л. 113 – 114]. Но по документам самих чисток мы видим, что этот факт был подробно прописан в автобиографии!

После более тщательной проверки Есипенко Х.Я., партия установила следующее: «что Есипенко Х.Я. в течении 11 лет с 1906 по 1917 г. служила монахиней в Троицком монастыре, что скрыла при вступлении в ряды партии. Также скрыла от партии и пыталась скрыть от комиссии, что ее отец был церковным старостой. ЕСИПЕНКО не видет разницы между монастырем и коммуной. Заявляя, что в монастыре и в коммуне дисциплина одинаковая (выделено автором), ЕСИПЕНКО политически неграмотная. Не знает политику партии в области религии, разницу между единоличником и колхозником» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 130 Л. 195].

О проверке этой коммунистки упоминал и краевед М. Тренин в своей книге об истории Увельского края. «На вопрос, что же её побудило вступить в партию, она ответила:

– Я люблю дисциплину в партии, потому что дисциплине меня научили в монастыре» [33; стр. 209]. В партии Христину Яковлевну так и не восстановили.

Первый вопрос, возникший у нас после первого ознакомления с документами: «А где же та глубокая религиозность русского народа, которая сопровождала его на протяжении всей истории»? Неужели после стольких посягательств на православную веру и её защиту, русский народ так просто отрёкся от неё по первому желанию большевиков? Но, внимательно вчитавшись в документы, понимаешь, что это не так.

Как когда-то язычники, насильственно крещённые Владимиром I, не перестали верить в своих богов и почитать их, так и в советское время, верующие просто надели маску безбожников. По многим примерам видно, что большинство крестьян не спешило убирать из дома иконы, прекращать ходить на службы в церкви и проводить церковные обряды: отпевание, крещение и др.: «В. Давно порвал связь с религией. О. 1916 г. В. Празднуете ли Вы церковные праздники. О. Да» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 118 Л. 9] – вот он, пример притворства отказа от религии!

Мужья-коммунисты не запрещали своим жёнам держать дома иконы. Но, думаем, если бы они были настоящими коммунистами, они бы не только сами отреклись от религии, но и заставили бы это сделать своих близких. Боялись они убирать иконы.… Все старания увельчан-большевиков выглядеть настоящими партийцами, были нацелены на создание соответствующего требованиям времени внешнего образа. Но в душе они всё-таки продолжали верить.