Факты истории Увельского района

Может для партии коммунист – это в первую очередь партиец, общественник, но в жизни даже коммунист – первоначально это всё-таки человек. Как и у всякого человека, у большевика были свои положительные и отрицательные черты характера, которые выявлялись в тех или иных поступках. В силу уникальности протоколов, как источника информации о жизни в селе, тёмная сторона «крестьянской элиты», т.е. коммунистов, отображена очень красочно.

Грубость и хамство были для многих обычным явлением. Этому никто не удивлялся, но при возможности о случаях грубости докладывали комиссии по чистке. «В. Почему уволили Казаньякова? Отв. За грубость» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 122 Л. 412], «обращалась за помощью в работе к Секретарю Райкома ГОНЧАРОВУ, который не помогал, а называл меня нетактичными словами» – пожаловалась Балтаева Анна Григорьевна [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 289]. Жалобы на коммунистов, занимающих главные посты в партячейках, колхозах, сельсоветах были не редкостью, т.к. они были представителями власти, что налагало на них особый отпечаток.

Вот, например, заявление Веркиной от 27/ 1 – 1934 г.: «Прошу разобрать мое заявление втом что я сдесь работать небуду потому что я съездила на чистку после чего стало мне жить невозможно зажимают (со сторыны Т. Дьяконенко В.Т. зам управляющего, и его жены называют меня бузотеркой.) прошу меня уволить с 3-го отделения» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 121 Л. 38].

Секретарь Смолин И.М. был «добрейшим» коммунистом: он, то с бригадиром ругался из-за того, что тот рожь на поле оставил, то машинисту обещал «дать в зубы», за то, что тот ремень не починил, да и вообще, Смолин «ко всем обращающимся колхозникам отвечал грубо, не вел массовой работы и действовал угрозами. Подвыпившим  обещал внести страховку и хвастал, что со всеми может расчитаться» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 22 –23]. Радует лишь то, что, в итоге, этот коммунист был исключён из партии [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 134].

Зато по-настоящему удивительно, как председателю Дуванкульского сельсовета Федоровой Анне Кузьмовне удалось остаться в партии, после всего того, что о ней было сказано на заседании по чистке. «Цветочками» было то, что она имела своё хозяйство и непокрытую растрату в 200 руб. колхозных денег, а вот «ягодками» – злоупотребление должностным положением. Среди компромата на Федорову в деле мы обнаружили потрёпанный тетрадный листок с заявлением Гладких Марии, школьной сторожихи. В нём писалось: «Она приходит и говорит мне Гладких ты вытряхивайся из хаты я перейду в её я сказала ей как так я в нем живу мне разрешили ясно я думаю что мне в нем жить, то тебе что ты перед с/с. то и я сторожиха нечего подобного я говорит администратор я власть на селе могу тебя вытрехнуть ну и всетаки она меня выгнала» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 119 Л. 19 – 20].

На этом дело не кончилось. Мария Гладких в том же заявлении рассказывает о постоянных «нападках» со стороны этой коммунистки: «т. Фёдорова всегда с какой-то насмешкой выражаясь так. вон опять идет трепишка телеграмма». Вот так вот: «я власть на селе», и всё что хочу, то и буду делать! С именем Федоровой А.К. нам неожиданно довелось встретиться на страницах книги о г. Южноуральске [38]. Оказалось, что Анна Кузьмовна впоследствии закончив курсы в Свердловске (в те годы – областной центр и для Увельского района), вернулась в родной район и возглавила Райздравотдел при РК ВКП(б). Под её руководством начала развиваться районная система здравоохранения, и имя Анны Кузьмовны «золотыми буквами» вписано в историю Увельского района. Ну, что ж, как говорится, вспоминая начало её карьеры – «кто не без греха»…

А вот, что интересного рассказали на чистке про народного судью: «Есть перегибы по делу Бобылевой п.Рождественского, посылая её за водкой пировал, полез к ней, она его отшила, а потом завели на нее дело за шинкарство и посадил на три месяца в Мордвиновке» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 119 Л. 118].

Пример бесчинства председателя сельсовета приводит Кайгородова: «Сабурова оставшуюся муку отдала пуд председателю Сельсовета Федоровой (всё той же – авт.), а мне заявила, когда я указывала на это что ты если будешь рассуждать то сместа слетишь» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 119 Л. 11 об.]. «Есть такие лица, которые заявляют: «А что мне сделают – я имею знакомых нас много» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 130 Л. 77].

В документах рассматриваются и случаи, когда коммунист использовал своё положение для более серьёзных дел. Никитин Михаил Васильевич – народный судья. Рассматривая уголовное дело по обвинению бывшего председателя коммуны «День коллективизации» Рыбалова, обвиняемого в растранжиривании колхозного имущества (цифры в деле действительно внушительные!), Никитин переквалифицировал обвинение Рыбалову, с целью смягчения наказания. Рыбалову был вынесен приговор – условное наказание, но в Облсуде приговор был отменён, а  дело было пересмотрено. В результате обвиняемый был осуждён на 10 лет, а Никитина М.В. исключили из партии, «как буржуазного перерожденца, нарушителя дисциплины партии и государства и как шкурника» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 126 Л. 8 – 9].

Большое значение партией придавалось семейным отношениям,  отношениям между супругами и детьми, взаимоотношению с людьми вообще. К тому же, для присутствующих на чистках не было секретом, у кого какие отношения в семье. В деревне трудно скрыть что-либо. Все друг про друга всё знают, поэтому на чистках часто всплывали факты из личной жизни коммунистов, которые характеризовали его скорее как человека, нежели как партийца.

Из протокола чистки коммуниста Нассонова: «За что ты избил женщину? Отв. Я с ней жил, застал у нее другого и взял и ударил 2 раза ковшем, а партячейка об этом не знала. Вызывал – ли тебя секретарь, когда ты избил женщину? Отв. Нет. За что избил жену? Отв. Я ее не бил, а просто вывел из дома». В прениях Печеркина Агафья возразила Нассонову: «Я сама слышала, как он бил жену». А вот Попов, друг коммуниста Нассонова, пытался оправдать своего товарища: «Жену он не бил – это ложно, жена сама говорит, что он ее не бил» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 126 Л. 21 – 22]. «В. Что было в Январе 1928 года. О. Непомню но жену не бил. В. Бил – ли вообще жену. О. Нет» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 118].

В прениях, на одном из заседаний по чистке, весь народ очень живо обсуждал любовный треугольник семьи Ческидова, с весьма интимными подробностями: «Вам известно, что он заразил мою жену сифилисом и потом выгнал ее, он имеет в избе иконы, не признает, что бил жену и пьет». Прозвучал вопрос: «Заразил – ли ты жену Ческидова сифилисом. От. Она меня сама заразила ее лечил Ческидов» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 118 Л. 117].

У партийца Сазонова А.Н. в 1923 г. «получилось нечаянное убийство жены», как сам выразился об этом происшествии Алексей Никифорович. За убийство он был приговорён к 3 годам заключения, но «справедливое» Советское правосудие предоставило право пробыть в тюрьме всего 9 месяцев.  «Из-за чего убил жену? Отв. Нечаянно. Работал на лесозаготовках пришел домой попросил есть и мы с ней разосорились, я ее ударил она пала на машину и тут – же умерла». Боярский – член партии, на чистке высказался по этому поводу, можно сказать, как прокурор в адрес обвиняемого: «Сазонов не сказал комиссии, говоря что нечаянно убил жену, а сам ударил ее чугунным пестиком и хотел замазать следы надев ей петлю и привязав ее к перекладу» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 130 Л. 29 – 30]. Если то, что сказал тов. Боярский правда (а выдумать, по-нашему, такое очень сложно!), то хорошее же получается в советское время было правосудие – «честное»!

Женщины в тот период, впрочем, как и во все времена, подвергались сексуальным домогательствам со стороны мужчин. Как видно из протоколов, среди этих мужчин были и коммунисты. Заявление Алешиной: «Во время весенн – посевной кампании бывш. Секретарь парт ячейки АЛЕКСАНДРОВ проезжая в степи встретил колхозницу АЛЕШИНУ Евдокию, к которой всячески начал преставать, предложил ей раздеться и показать ему тело, отказавшейся от его предложения АЛЕШИНА, АЛЕКСАНДРОВ начал приставать, чтобы она с ним вступила в половую связь, но последняя отказалась, а рассказала об этом колхозникам». «Он ловил женщин с ягодами порол и насиловал их. Он подбирал для графа молодых девушек. За это получал награду» – такое поведение отмечают колхозники у отца партийца – Сурковой [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123 Л. 117 – 119].

Естественно, что для большинства (слава Богу!) мужчин, такой метод получения желаемого был неприемлем. Некоторые из них находили другой, оригинальный способ – заводили себе несколько жён: «Занимался половой распущенностью, имея в каждом сельсовете по нескольку жен»; «Занимался – ли многоженством? Отв. Занимался» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 123].  Как утверждает тов. Медведев, что некий Кириллов «имеет половую распущенность т.к. у него в Устюйске было 3 женщины» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 119 Л. 155 – 156].

Однако не все женщины были «белыми» и «пушистыми». Находились и такие, которые умели руководить мужчинами, держали их в «ежовых рукавицах». По замечанию кандидата партии Котельникова, жена Парулина оказывает на своего мужа пагубное влияние: из-за неё «он потерял свое пролетарское лицо». И теперь, от него дальше «нечего ждать» (Ф. 229 Оп. 1 Д. 122). Коммуниста Балашева Е.И. «долбила» жена, заставила его уйти из зерносовхоза, так как там не платили зарплату.

Шучалов Степан Иванович был замечен в плохом отношении к своему ребёнку. После смерти первой жены, Шучалов С. И. женился во второй раз. Как говорят свидетели, отец своего «мальчика от 1-ой жены запирал в погреб, составлен акт, что ребенок сходит с ума» [Ф. 229 Оп. 1 Д. 126 Л. 285 – 287]. Естественно, что сам партиец отрицает факт плохого обращения с ребёнком.