Случайное фото
Данная работа выполнена ученицей 11 класса средней школы № 59 г. Челябинска Малышевой Евгенией. Работа, на мой взгляд, интересная, в изучение истории Увельского р-на автор вводит новые документы, даёт обоснованные и взвешенные оценки исследуемым фактам и общественным явлениям.
В 2006 г. работа заняла 3-е место на Всероссийском конкурсе исторических исследовательских работ для старшеклассников "Человек в истории. Россия – ХХ век". Опубликована в шведском сборнике по экономической истории.
Научный руководитель исследования – Салмина М.С., почётный работник общего образования РФ, учитель истории высшей категории средней школы № 59 г. Челябинска, автор учебников и учебных пособий по истории и краеведению Южного Урала.
Автор сайта искренне благодарит Марину Сергеевну Салмину за предоставленную возможность опубликовать на страницах сайта работу Евгении Малышевой.
Евгении – респект!
«Допустили наш район до того,
что колхозник едет, а телега без колёс…»
(ОГАЧО Ф.229. Оп.1. Д.130. Л.77)
Как-то уж так повелось, что при упоминании слов «Урал» или Челябинская область, первое, что приходит на ум – это промышленный край России, со всеми его составляющими: горы, заводы и многочисленный рабочий класс. Однако Челябинская область – это не только промышленность, но и житница России. В области существует несколько районов, специализирующихся на выпуске сельскохозяйственной продукции. Одним из таких является Увельский, получивший своё название от реки Увельки. В настоящее время он расположен в центре территории Челябинской области, примерно на середине пути между Челябинском и Троицком.
Освоение плодородных земель Южного Урала началось с середины ХVIII века. Край активно обживался казачеством (так появились две станицы Н-Увельская и Кичигинская с посёлками), с ХIХ века – крепостными крестьянами-переселенцами из Тамбовской, Пензенской, Орловской и других губерний. Не обошли край и «столыпинские переселения». Значительные изменения пришлись на начало 20-х гг. ХХ века, когда сразу после гражданской войны, начался процесс расказачивания. Казаки, проживающие в Н-Увельской и Кичигинской станицах, подверглись лавине репрессий со стороны новой власти: их лишали избирательных прав, не выделяли льготных кредитов, семян, сельскохозяйственного инвентаря. Хозяйство казаков облагали повышенными сельхозналогами, станицы и относящиеся к ним поселки стали переименовывать в села и деревни, а вместо юртов они стали объединяться в волости и сельские советы [36; стр. 108 – 109].
В составе Уральской области (с центром в г. Екатеринбурге) район появился 4 ноября 1926 г. с населением 31 719 чел. и 6 767 хозяйств. Благоприятный климат и богатая природа определили развитие края как сельскохозяйственного. Подавляющее большинство населения района, таким образом, были крестьянами [34; 38].
На момент образования Челябинской области (1934 г.), в состав которой вошёл и Увельский район с центром пос. Увельским, численность увельчан сократилась на 13 700 человек, количество хозяйств уменьшилось в 1,5 раза, по сравнению с 1926 г. [34; стр. 13, 17]. Столь резкие изменения были вызваны образованием новых границ между районами (уменьшением территории) и страшным голодом 1921 года, а затем подряд неурожайными – 1931, 1932, 1933, 1934 годами, когда крестьяне со своих полей не могли осенью собрать даже то, что посеяли весной. Естественно, что и хозяйство пришло в упадок, люди стали уезжать из района. Улучшение положения края началось к 1936 году, но численности населения в 30 тысяч человек, район достиг лишь к 1980 году.
Увельский район, прошёл те же этапы становления советской власти, что и все остальные районы России. Была и кровопролитная гражданская война, и дарящий надежду НЭП, и уравнительная коллективизация, и, конечно же, раскулачивание крестьянства.
Таким образом, наш выбор в рассмотрении вопроса жизни крестьянства в 1920–1930-е годы не случаен. Мы выбрали один из известных в области сельскохозяйственных районов, интересного также и с точки зрения социального состава. Казачество, бывшие крепостные крестьяне, свободные переселенцы – это те слои общества, к которым советское государство относилось по-разному. Нам показалось интересным выяснить, как складывались их взаимоотношения с властью, а также между собой.
Интерес обращения к теме появился после того, как нам в руки попали четыре копии протоколов партийных чисток в «копилке» архивных документов школьного научного общества учащихся. Оказалось, что они были использованы в 1999 г. при выполнении работы в рамках НОУ об особенностях процесса раскулачивания на Южном Урале. Мы были удивлены тому, какую разнообразную информацию они в себе несли! Так, случайно взятые в руки документы, привели нас к идее изучения такого вида источника, как протоколы партийных чисток. Они стали для нас главным источником. Основу работы (процентов 90) составляет анализ именно этих документов.
Мы укрепились в своём желании и после того, как обратились к литературе. Подобного исследования мы не обнаружили, что позволяет нам говорить о новизне подхода к изучению проблем крестьянства в 20-30-е годы, о введении в оборот интересного источника, к которому ранее доступ был ограничен. Обращение к истории российского крестьянства в связи с процессом «открытия архивов» является своевременным и актуальным. Во-первых, страна по-прежнему испытывает трудности в сфере сельского хозяйства, возможно, причины некоторых из них необходимо искать в 20-30-х годах ХХ века. Во-вторых, в современной политической жизни постоянно поднимается вопрос о «покаянии» коммунистической партии за годы своего правления. Поработав с протоколами партийных чисток, мы отчетливей стали понимать то, чем вызваны такие требования.
Надо сказать, что протоколы партийных чисток – это уникальные документы. Они могут заменить книги практически любого жанра. Говорят, что 15 минут смеха заменяет стакан сметаны, так вот, уже после нескольких дней работы с этими протоколами, мы разлюбили этот славный продукт. Однако если бы всё было так весело. Порой, оттого, что читаешь в протоколах, пугаешься больше, чем от каких-нибудь «Чужих» – голливудского производства. Поскольку на собраниях по чистке разбирали досконально всю жизнь коммуниста: и общественную, и личную, то и любители сплетен, любовных историй нашли бы себе «произведение» по душе. Единственное, для чего бы мы не взяли этот источник, так это для изучения «великого и могучего». Для сохранения колорита времени, орфография и пунктуация всех цитируемых нами документов сохранена.
В ходе проведения исследования нам посчастливилось обрести и ещё один вид источника – свидетельства участников событий 20 – 30-х годов. Это уникальные, никем не использовавшиеся ранее, воспоминания активного создателя коммуны «Батрак» в с. Половинка, впоследствии учителя сельской школы, Степана Николаевича Данетова. Тетрадь в 96 листов, разборчивый почерк [29], грамотная речь, тщательный подбор фактов, яркие описания – такими мы увидели эти воспоминания, хранящиеся в школьном краеведческом музее села Половинка. Сотрудники музея любезно предоставили нам возможность работы с данным источником.
Значительную помощь в изучении темы нам оказали и свидетельства жителей того же села, собранные школьниками в ходе бесед со старожилами (в 90-е годы), а также материалы из личного архива бывшего учителя географии и руководителя краеведческого кружка Половинской восьмилетней школы Н.А. Хорошиловой (Кузнецовой). В 1960-е годы она активно занималась изучением истории села, собирала устные свидетельства, проводила вечера встреч с представителями старшего поколения (т.е с участниками событий, описываемых нами) [18 – 20].
Таким образом, мы пришли к постановке цели нашего исследования – изучив протоколы партийных чисток, хранящиеся в ОГАЧО (Областной государственный архив Челябинской области), и свидетельства участников событий, выяснить какие стороны крестьянской жизни раскрываются в них...
Остановимся подробнее на характеристике некоторых методов работы. Безусловно, все начинается с поиска необходимой литературы. Начало работе было положено обращением к «святая святых» – сборникам решений съездов, конференций и пленумов ЦК ВКП(б) [1 – 3]. После того, как были найдены и изучены постановления партии о проведении чисток, выяснены их причины и задачи, требовалось посмотреть, как это отражено в исследованиях. Сотрудники крупных городских библиотек, которых мы просили подобрать литературу по этому вопросу, почему-то выдавали нам стопки книг, где, то и дело мелькало: «Страшный 37-й», «Генеральная чистка 1937 г.» и тому подобные названия книг, глав, статей. Мы возражали, что ищем совсем иное, но нас постоянно уводили в сторону 1937 года. В итоге, мы сами по каталогу просмотрели все книги по истории за 1920 – 1930 гг., но к своему великому удивлению, обнаружили, что о партийных чистках писали совсем немногие [15], а если и писали, то в качестве упоминания или небольшого дополнения к другим вопросам [9; 10]. Специальных исследований о жизни села в 1920 – 1930-е годы, основанных именно на протоколах, мы не встретили ни у одного историка.
Определённую помощь в работе нам оказали справочные издания советского периода, из которых мы почерпнули, прежде всего, статистические сведения о процессе чисток в стране [22; 31], и на Южном Урале [25]. Для изучения вопроса о политике партии в отношении крестьян в 1920 – 1930-е годы, мы обратились к учебным изданиям как советского [19], так и современного периодов [11; 27; 12; 14]. Значительную помощь в рассмотрении этого вопроса на местном уровне оказали учебные пособия по истории Урала, хотя информация, содержащаяся в них, отражает, прежде всего, ситуацию на среднем Урале [20; 21].
Использовались нами в процессе исследования также источники [4; 5] и литература по различным проблемам 1920–1930-х годов [8; 18; 29; 36].
Своеобразную роль в нашей работе сыграли «настольная книга коммунистов» – «История ВКП(б): Краткий курс», выпущенная в 1938 г. [16] и наглядное пособие «История КПСС», чьи тексты мы сравнивали с тем, что нам преподносили архивные документы. Наши точки зрения во многом не совпали. Например, в том, что крестьянство после «ликвидации кулачества как класса» стало «действительной и прочной опорой советской власти». Мы вообще не увидели на примере Увельского района «жестокой классовой борьбы» (если даже коммунисты с удовольствием шли в нэпманы!), и на счёт «опоры» тоже сомневаемся.
Не обошлось в исследовании и без обращения к словарям [30; 23; 28]. Начнём с того, что в начале работы само понятие «партийная чистка» было нам не очень понятно, а уж то, что стало встречаться в документах («лобогрейки», «просорушки», какие-то «предрики», «уполкомзаги» и т.п.), требовало постоянного разъяснения.
В процессе работы нам посчастливилось найти и специальную краеведческую литературу по истории Увельского района. Оказалось, что в пос. Увельском проживает удивительный человек, краевед Михаил Александрович Тренин (ему 78 лет), усилиями которого была издана пятитомная история района [33; 34]. В решении задачи изучения специфики развития района в 20-30-е годы, эти книги очень помогли нам, как и книга об истории г. Южноуральска, который вырос на месте бывшей станицы Н-Увельской [38]. Для «ориентации в пространстве» нами использовался справочник об административно-территориальном устройстве Челябинской области [32].
Интересным оказалось и обращение к периодической печати. Нами были просмотрены несколько номеров Увельской районной газеты «Настроение» [13; 24; 26; 35; 37; 39], из которых мы узнали об активной краеведческой деятельности нескольких сельских школ. Так родилась мысль посетить ряд населённых пунктов района, о которых мы писали в работе, и по возможности познакомиться и пообщаться с родственниками тех, кто проходил чистку, чьи судьбы были ярко и подробно описаны в протоколах. В декабре 2005 г. поездка состоялась. В дорогу отправились автор с руководителем работы, а также преподаватель Челябинского государственного университета, этнограф к.и.н. В.М. Кузнецов, большой друг нашей школы. Первый населённый пункт, который мы посетили – это было село Половинка, родина первой в районе коммуны «Увелька» (1920 г.). Школьный краеведческий музей был организован совсем недавно, но уже собрал экспонаты, заинтересовавшие нас. Это предметы крестьянского быта, школьная атрибутика советского периода, а главное бесценные воспоминания сельского учителя С.Н. Данетова и других жителей села. [21 – 29]. Интересным нам показался и районный краеведческий музей. В селе Красносельском мы посетили школу и побывали у старинного храма. Поездка оставила незабываемые впечатления, во-первых, от знакомства с теми местами, об истории которых мы уже знали очень много, во-вторых, от тёплых дружеских встреч, с которыми нас приняли хозяева. «Абстрактные» увельчане стали для нас близкими людьми. После поездки пополнился и багаж наших знаний и представлений о людях района через коллекции фотографий 20 – 30-х годов из личных архивов.
Таким образом, при использовании разнообразных методов исследования, родилась наша работа, к прочтению которой пора Вас пригласить.